К другим статьям
В последние годы в стране кадетские корпуса и кадетские классы появляются со скоростью грибов после теплого дождя. Но даже в таком количестве они не могут вместить всех желающих. Чего ждут родители от кадетского образования для своего ребенка и получают ли желаемое?
40 лет назад, думаю, и раньше летом в Москве на Филях около Суворовского училища на всех газонах сидели десятки, если не сотни людей. Со всей страны родители привозили своих сыновей поступать в училище. На территорию родителей не пускали, и они ждали окончания экзаменов и медкомиссий, сидя на траве перед забором училища. Многое с тех пор в нашей стране переменилось, но желание родителей дать своим детям военное образование никуда не делось и, кажется, стало еще более распространенным. О том, зачем и почему сегодняшние мамы и папы отдают своих детей в кадетские корпуса и классы, я поговорила с родителями юных кадетов.
Я уверена в будущем сына
Ольга Ворейко: «Мой сын третий год учится в кадетском корпусе, и я счастлива, что он смог стать кадетом. Во все времена офицерство было элитой общества и, не в последнюю очередь, за счет своего образования. Сын изучает два иностранных языка, специальные предметы, имеющие отношение к военному делу, этикет, бальные танцы. Ему сейчас 15 лет, но я уже уверена в его будущем: после окончания корпуса он, естественно, пойдет дальше по этой линии. Поэтому мне не нужно переживать из-за выбора вуза, профессии, ломать голову, чем ему зарабатывать. В наше время это очень ценно – быть уверенным в будущем. Да, я скучаю по сыну, не имею возможности видеть его каждый день, но я спокойна за него: он под хорошим присмотром, лишен шанса попасть в неприятности или плохую кампанию. Я считаю, что решение отдать сына в кадетский корпус, было одним из самых правильных в моей жизни».
Элитарным образованием это никак не назвать
Сабина Ядрахова: «Когда в школе, в которой учился мой старший сын, решили открыть один кадетский класс, я обрадовалась, потому что это был шанс для младшего сына, он как раз заканчивал 4 класс в другой школе. И он стал учеником кадетского класса. Предварительно изучив тему кадетского образования, я ждала от обучения сына в этом классе высокий уровень образования, определенный уровень соучеников, интересную учебную программу. По факту ничего этого мы не получили. Основные предметы им преподавали те же учителя, что и в других классах, и по той же программе. Специальные предметы: «историю российской армии», «строевые песни», «этикет», «строевую подготовку» и т.д. вел бывший физрук школы, который отучился на курсах и стал классным руководителем кадетского класса. Он не очень разбирался в тех предметах, которые преподавал. Про контингент даже говорить не хочется: было ощущение, что всех двоечников и хулиганов района собрали в этот класс. Поэтому после Нового года сына по его просьбе я перевела в параллельный, самый обычный класс. Думаю, что в школах, в которых такие классы создаются обдуманно, с пониманием, что это, зачем и как образование кадетов должно отличаться от обычного образования, там получается существенно удачнее. Но, если создание кадетского класса в школе – это дань моде или выполнение какого-то плана, спущенного сверху, то получается вот такая профанация, как в нашей школе. По факту это класс-отстойник, от которого рыдает вся школа: и учителя, и дети. Элитарным образованием это никак не назвать».
Мой сын – кадет, и я за него спокойна
Ирина Повольская: «Мы все хорошо знаем, что основные опасности, которые подстерегают подростка в нашем мире – это наркомания, экстремизм, криминальный мир, цинизм в отношении к родным и всему миру. Кадетство защищает от всех этих опасностей лучше, чем могут защитить самые любящие и самые внимательные родители. Мой сын – кадет, и я за него спокойна. Я вижу изменения, которые в нем происходят: он стал дисциплинированным, ответственным, собранным. Он не поддается сомнениям, у него нет времени на размышления о «высоком» или всяких глупостях. Он в хорошей физической форме, почти не болеет. Да и вообще на него приятно посмотреть: он всегда в военной форме, подтянутый, красивый. Я уверена в том, что он не будет тратить свою жизнь на то, чтобы жевать насвай, зависать в клубах с девками, ходить на митинги Навального, у него нет на это ни времени, ни желания. У него с пяти лет нет отца, поэтому я очень рада, что он получает мужское воспитание от офицеров-воспитателей. Я вообще считаю, что все подростки-мальчики должны получать кадетское воспитание, тогда в стране и наркомания, и преступления, и беспорядки пойдут на убыль».
Я рада, что так получилось
Кристина Цигейкина: «Моя дочь учится в кадетском классе, и это стало результатом ее желания. В кадетский класс собирался ее друг, и она захотела учиться с ним. У меня были большие сомнения: надо ли, сможет ли, не лишним ли будет для девочки военное воспитание. Но сейчас сомнений нет, я рада, что так получилось. У них очень дружный класс, очень хороший наставник. Их не только учат, но и воспитывают. Например, мальчики в классе все галантны, пропускают девочек вперед, подают руку при выходе из автобуса. Я это сама видела, когда ездила с классом на экскурсию. Они постоянно принимают участие в патриотических мероприятиях: стоят в почетном карауле, встречаются с ветеранами, с космонавтами, со спортсменами. У них насыщенная и интересная жизнь. Единственное, что меня смущает, - это военная форма, в которой они ходят в школу. Все-таки я считаю, что дети и военная форма – несовместимые понятия. Я бы предпочла, чтобы у них была обычная форма: синяя или там бордовая. Но тут не мне решать, конечно. Пойдет ли дальше дочь в военный вуз, я не знаю. Пока она собирается в педагогический, ну и время еще есть. Если, например, она захочет стать военным переводчиком, мне кажется, это перспективный выбор».
Армия – это тупость, грязь, грубость, инфантилизм
Сергей Иванченко: «Мой сын – кадет, хотя я был против такого решения, и сейчас против. Но на этом настаивала моя жена, потому что она считает, что в нашей стране армейское будущее – это стабильность, перспективы, уважение и со всех точек зрения хороший выбор для мальчика. Но ей простительно, она судит по армии только по фильмам и пропагандистским телепередачам. Я же отслужил в армии 6 лет, и у меня совсем иное мнение. Армия – это тупость, грязь, грубость, инфантилизм. Да, не удивляйтесь. Когда ты живешь, во всем подчиняясь командиру, когда выполняешь приказы без возможности их оспорить или даже обсудить, способность к самостоятельному принятию решений как-то пропадает. Да, я в своей жизни встречал умных, образованных и интеллигентных офицеров, но они – скорее исключение из правила. Надеюсь, что у сына хватит ума, чтобы правильно оценить свои перспективы и вовремя соскочить».
Ребенок сыт, одет, его учат, за ним следят
Вера Антонова: «У нашей семьи непростые времена. В финансовом плане. И для нас кадетский корпус – это спасение. Ребенок сыт, одет, его учат, за ним следят, его даже лечат, если он болеет. Это больше, чем ему могу дать я. Я очень благодарна государству за то, что оно открывает эти кадетские учреждения, в наше время это серьезное подспорье для многих семей».
Дочь продержалась 4 месяца
Ирина Шверкина: «Решение направить дочь в кадетский класс далось нам тяжело. На этом настаивал муж, который очень боится за дочь, говорит, что в современном мире много опасностей и искушений, которым она не сможет сопротивляться, а военное образование, повышенные требования к дисциплине ставят мозги на место. Я же считала, что для девочки это плохой путь, что языковая школа была бы для нее более подходящей. Но муж настаивал, поэтому мы решили попробовать. В итоге дочь продержалась 4 месяца, после чего слезами и мольбами заставила нас перевести ее в другой класс. Я предполагала, что так будет, и рада, что не ошиблась. Судя по рассказам дочери, специальные предметы были полной профанацией: учитель показывал им презентации, видеоролики, и вот так проходили уроки. Зато каждое утро начиналось с политинформации, когда детям просто в течение получаса зачитывали политические новости из газет. И ради этого их класс приходил в школу на полчаса раньше. Классный руководитель постоянно кричал, мог толкнуть, грубо схватить за плечо. Мальчики доводили учителей на уроках, например, учительница истории в итоге отказалась от их класса. Это был неудачный опыт, даже муж признал, что был неправ, когда настаивал на том, чтобы Аня училась в кадетском классе».
