Вариант первый – закрыл бы совсем как обязательный предмет. Чтоб от нее отвалились все мертвые методики, штампы, слова, экзамены, учебники и люди. Пусть пойдут в рост кружки, факультативы, литстудии, чтение вслух при свечах, всё, где творчество и добровольность. А обязательным предметом пусть будет расширенный русский язык, где будут учить читать, понимать и писать разные виды текстов, в том числе и художественные – именно инструментально, практически, для нужд, потребностей и дела.
Ясен пень, что этот вариант никогда у нас не осуществится.
Сергей Волков. Фото с личной страницы в Фейсбук
Поэтому вариант второй – оставил бы на каждый год по 5-7 общеобязательных книжек. Остальное по желанию – учителя и детей.
Почему 5-7? Ну потому что в книжке надо пожить какое-то ощутимое время. Надо для начала смотивировать на ее чтение. А для этого часто приходится читать книгу вслух, работать на разогреве, чтобы дальше чтение пошлО. Надо в процессе или в финале вокруг книжки устроить какое-то действо: поставить из нее кусочки, придумать буктрейлер, устроить дебаты, визуализацию запузырить типа плаката или афиши и тыды.
Мне кажется каким-то большим враньем считать, что если книжка задана к уроку, то все приходят, ее прочитав. Это только если непрочитавших током бить, тогда может быть.
А в реальности – в реальности современный учитель литературы должен быть организатором чтения. Мотиватором, фасилитатором, массовиком-затейником (простите, если кого обидел).
У процессов, которые он индуцирует, есть определенный тайминг – их природа такова, ее не обманешь.
Дык вот. Возвращаюсь к 5-7 книгам. Школьный год – это примерно 34 недели. Они редко когда целиком сохраняются – болезни учителя, карантины детей, ВПР, форс-мажоры, детей снимают с уроков по множеству причин. Но пусть будет идеал – 34. В неделю мы видимся с детьми на литературе 2 или 3 раза, зависит от класса (я сейчас о 5-9 классах говорю).
И вот что у меня получается, например, в моем 9-м. Не как должно быть в сферическом вакууме, а в реальности.
5 недель мы сидели на романтизме вообще и на пушкинских стихах и «Цыганах». Пять недель – это 15 встреч. О романтизме как о направлении в искусстве и как мировоззрении поговорить, посмотреть живопись, послушать музыку. «Цыган» прочесть вслух и побиться об пушкинские вопросы. Сопоставить с «Макаром Чудрой». Прочесть «Кармен» и поговорить об опере, послушав кусочки. Какое-то количество стихов прочесть и обсудить. Самим чего-то написать. В конце сделать плакат, в котором отразить понятое. Я вам скажу, что всё это кочегарить очень непросто за такое время.
5 недель мы сидели на Грибоедове. Биография интересного человека. Прочитать «Горе от ума» - практически по ролям. Разговоры и обсуждения, письменные работы. Ставили кусочки и смотрели отрывки из спектаклей. 15 уроков. Много? Совсем нет. Начиналось с равнодушной отстраненности – закончилось жаркими битвами нескольких Чацких.
3 недели мы сидели на «Пиковой Даме». Потому что там есть что читать и обсуждать. Читать прямо в классе, с остановками. Задавать вопросы. Опять же тема карт, судьбы, рока, случая. Мистика. Тут же пришлось взять «Фаталиста». Тут же опера – смотрим куски. 9 уроков. Попробуйте уложиться. Конечно, если учителю самому про «Пиковую Даму» сказать нечего, можно и за 45 минут исчерпаться. Но правда же – это книга вполне обеспечивает ровное, сильное пламя на три недели как минимум. (Кстати, у меня уроки по 40 минут. Это значит, что на каждых 9 уроках я теряю один урок в сравнении с другими школами).
3 недели гоголевский «Портрет». Та же история, что и с ПД.
3 недели – пушкинская биография. Тут столько разных разностей вокруг этой жизни намешано и сплелось. А стихов сколько о пушкинской жизни есть. А картин(ок). Мемов одних на урок не меньше. Мы ж в эту биографию и собственно пушкинские стихи вплетаем. А когда стихотворение читаешь, о нем же говоришь. А когда говоришь, то и споришь. А когда 9классники заспорят – их пойди останови.
«Онегин». Ох. Я помолчу. И с благоговением послушаю тех, кто умеет разговаривать о нем за 5-6 уроков. За 5-6 – это при условии, что все заинтересованы, все прочли и готовы. Чтобы эти 5-6 уроков случились, нужно вокруг в три раза больше – все на тот же, извините, разогрев. Короче, у меня «Онегин» - это 8 недель. 2 месяца.
Итого у меня уже 27 недель ушло.
Оставшиеся 7 – на Лермонтова. Жизнь. Стихи. «Герой нашего времени». Главный роман для подростков. О том, что такое манипуляция и как играть на струнах человеческой души. И что делать, если не хочешь, чтоб манипулировали тобой.
Всё это – при идеальном раскладе. В реальности времени меньше и приходится торопиться.
Ну вот теперь и считайте, сколько я за год более или менее крупных вещей обсудил с детьми. Те же 5-7. А зато сколько я вокруг наплёл всего!
Но главное в этом процессе вот что: мы постоянно проверяем пульс и температуру класса – они живы? Они хотят читать? Им интересно обсуждать? Обсуждаемое присваивается, становится своим? Если нет – начинаем реанимационные меры, ищем, пробуем, меняем. У нас ведь книга сдохнет тогда, когда сдохнет ее потребитель.
Если класс мертв, если ребенок не включен – книга не оживет.
И после всего этого мне смешно слышать, что я и такие, как я, ненавидят русскую классику и хотят ее убрать из школы. И что только стандарт, в котором будет по 25 произведений за год, ее спасет.
Вот скажите мне, вы бы хотели учиться в такой системе, которую я описал? Или чтобы так учились ваши дети или внуки?
