О том, что учителя не чувствуют себя готовыми к работе в инклюзивном классе, мы уже писали, опубликовав итоги опроса Педсовета «Инклюзия - это реально?». Неготовность к инклюзии образовательных организаций отметили учителя Удмуртии на прошедшем в республике форуме инклюзивного образования «Открытый мир». И это в условиях, когда появились законы и об инвалидах, и об образовании, и когда создание условий для инклюзивного образования стало обязательным.
Процесс инклюзии в образовании не остановить. Но можно улучшить
Процесс инклюзии в образовании уже идет, считает директор национального Парадельфийского комитета России Наталья Крель, и его не остановить. По ее мнению, остро не хватает нормативно-правовой и методической базы, а абсолютная инклюзия и закрытие специальных учреждений – это просто беда. Специальные учреждения должны существовать, так как в них формируются те навыки, которые никогда не сможет дать детям с ОВЗ общеобразовательная школа.
По мнению Натальи Валерьевны, чтобы инклюзия в школе не стала формальной, необходимо:
- разработать программы подготовки специалистов образовательной сферы, которые, в свою очередь, подготовят педагогов для работы в инклюзивном классе;
- к программе подготовки педагога нужно присоединить программу его эмоциональной разгрузки. Нельзя допустить, чтобы педагог, выгоревший эмоционально, продолжал работать с детьми - не потому, что он плохой, а потому, что надорвался;
- разработать систему тьюторства. Если тьютеров не хватает, можно обучить родителей детей-инвалидов.
- ввести, наконец, в российское образовательное пространство понятие «психиатрия». Педагогический психолог и клинический психолог – это две разные профессии. Каждый из этих специалистов выступает тогда, когда он может и должен помочь.
- разработать методические материалы по разным направлениям инкюзивного образования для учителей. Например, детей с инвалидностью отстраняют от уроков физкультуры на том основании, что нет специалистов по адаптивной физкультуре. А обычный учитель просто не знает, какую нагрузку следует дать ребёнку–инвалиду.
У инклюзивного образования будущее есть
Несмотря на все сложности и недоработки, у инклюзивного образования есть будущее, уверена доцент кафедры педагогики и педагогической психологии Удмуртского государственного университета (УдГУ) Александра Сунцова. Так, в Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачёва стартовал проект«Госпитальные школы». В нём продумано и отработано всё детально: преодолён межведомственный барьер, есть официальная школа с отличной технической базой, с двумя-тремя детьми работает один педагог. По словам Александры Сергеевны, за проектом уже последовали серьёзные изменения в законодательстве.
У бизнеса есть запрос на сотрудников, имеющих инвалидность, а значит, у инклюзивного образования есть будущее, считает координатор отдела по трудоустройству РООИ «Перспектива» Владимир Денисов. Правда, специализированных предприятий, на которых бы работали инвалиды, в стране сейчас мало: «Но инклюзия как раз в том и состоит, что один сотрудник с инвалидностью вливается в коллектив, где работают здоровые люди».
В Удмуртии есть Республиканский реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями, который считается лучшим в России. Но он не может обеспечить реабилитацию 5,5 тысяч детей-инвалидов, проживающих в республике. По словам министра социальной политики и труда УР Татьяны Чураковой, условия для детей-инвалидов будут создаваться на местах. Например, скоро откроются ясли, способные принять детей со всеми нозологиями: «Потом эти дети смогут продолжить инклюзивное образование в школе, профессиональное – в техникуме или другом учебном заведении. И все мы будем по–другому относиться к людям с инвалидностью, наше сознание изменится!»
