К другим статьям
Держи дистанцию — лозунг дня. На улице люди шарахаются друг от друга. В магазинах очередь скорбно и медленно передвигается от одной жёлтой линии до другой. Мы на расстоянии — сближение чревато, ты его не видишь, а он есть. Дети и подростки могут переносить и не болеть, пожилые, если заболеют, могут и не перенести.
Эти, собственно, возрастные группы — суть школы, простой, провинциальной, каких большинство. Шумные непослушные младшеклассники, степенные подростки и не очень юные, немного пожилые и, бывает, даже старенькие учителя. Те, кто теперь в группе риска.
Дети и учителя стали чем-то полярным. Нельзя больше «заглянуть в добрые детские глаза» как любят писать в педагогических эссе на конкурсах педмастерства. Нельзя посмотреть тетрадь ученика и молча ткнуть ручкой в ошибку. Нельзя вызвать к доске и поставить тут же пять или два. Нельзя взять за руку и повести к завучу нерадивого ученика. Сколько продлится это «нельзя», никто не знает. Но не могут же остановиться глобальные вселенские процессы освоения программ ФГОС. Поэтому школа сейчас на дистанционном обучении.
Вот тут и начинается самое интересное. Все школы до карантина дружно шагали примерно одинаково, форсируя программы, проводя ВПР (одинакового образца), готовясь к ОГЭ и ЕГЭ (все синхронно), отправляя отчёты (единообразно). А сидение по домам показало, насколько на самом деле наша страна разнообразна.
Вакханалия дистанционного образования под названием «кто в лес кто по дрова» захлестнула страну. В нашей школе, например, я обнаружила коллегу, у которой дома нет ни интернета, ни компьютера. Она чудесно справлялась без них: учила ребяток, устраивала с ними праздники, её любили и дети и родители. И вот грянул гром.
Изображение Annalise Batista с сайта Pixabay
Часть пожилых коллег «группы риска» твёрдо стоят на позиции: не знаем, не умеем. Поэтому написали на бумажке номера параграфов и упражнений и отдали завучу для размещения на школьном сайте. Ну, когда- нибудь потом проверим. Часть учителей храбро зарегистрировала детей на образовательных платформах и собираются осваивать процессы дистанционки как придётся и получится. Особого разнообразия от нас и не требуют. Бумажки так бумажки. Регион бедный, народ технологиями не избалован, интернет только в кабинете информатики, люди в школе, в основном, не молодые. В Москве пусть себе там уроки по скайпу и платформы всякие, да и то сказать, интернет «виснет», на дистанционке вся страна, когда тут вклиниться с уроками. Хотя со временем всё наладится, как-то мы приспособимся технически, эта сторона вопроса, на мой взгляд, не самая важная. А что же самое важное?
Какова официальная цель? Получить знания или оценки? Закрыть четвертую четверть как- нибудь? Допустить выпускные классы до экзаменов? Или по факту рапортовать, что просто идёт процесс образования, особо не вникая, как оно идёт? Не вникая, что в Москве и крупных городах — это одно, а в бедных провинциях совсем — совсем другое? Разница в технической оснащённости колоссальная! В одной той же области не во всех школах электронные журналы. То есть вот в этой школе есть, а в этой нет.
Связь с учениками, правовая сторона вопроса, очень важная сторона. Школа не только учит, она, в первую очередь, заставляет учиться. Образование — то всеобщее и обязательное. Отработаны «заставляльные» механизмы обычного школьного обучения. Как ребёнка доставить до школы, как работать с беспечными родителями, не выполняющими свои обязанности. Процедура хождения по КДН, работа социальных педагогов и психологов разработана досконально и то периодически маховик крутится впустую, не всех можно заставить учиться, а то и просто дойти до школы.
И вот эти чудесные ребятки сели дома, почувствовав немалое облегчение: «а мы в домике». А родители у многих и так дома сидели не работали. Какое такое дистанционное образование? Мы люди бедные, нет у нас компьютеров (даже если есть, не скажем). На звонки отвечать не будем, — вирус, никто к нам не придёт, скажем, что ничего не знали. Всё равно учителя что-нибудь придумают, они за это деньги получают (любимый мотив). Часть детей по факту в зоне полной недосягаемости. Они предоставлены сами себе от слова совсем.
Самое обидное, что не так уж мало родителей, обеспокоенных обучением своих детей. Они звонят классным руководителям, выходят на сайты, сами берут в руки книги, как могут детей мотивируют и просто заставляют. Им не всё равно, хотя им не просто: они боятся, не понимают, что будет дальше, как и когда наладятся процессы обычной жизни. С ними мы, учителя, договоримся, найдём способ, как запустить процесс образования в непривычном виде.
Есть в этой ситуации даже плюсы. Мы можем лишний раз убедиться, что вечные незыблемые ценности есть, и образование в их числе.
