«Лента.ру» взяла интервью у историка российского образования Алексея Любжина. Поводом к разговору стало высказывание Ольги Васильевой о необходимости вернуться к лучшим традициям советского образования. О том, было ли советское образование качественным, и шел разговор.
Любжин в начале интервью сообщил, что не считает советское образование лучшим в мире. По его мнению, свидетельством превосходства советского образования должно было выступить желание западных стран перенять его опыт, а этого не было. Да, есть пример Финляндии, но историк считает, что успешность финского образования базируется не столько на программе обучения, созданной на основе советской, сколько на высоком уровне подготовки преподавателей.
Говоря о том, как были связаны советское образование и дореволюционное, Любжин сказал: «До революции в России существовало много типов школ: классическая гимназия, реальное училище, кадетский корпус, духовная семинария, коммерческие училища и т.д. Учиться мог практически каждый, кто к этому стремился. Была «своя» школа для любых способностей. После 1917 года вместо образовательной многоукладности стал внедряться единый тип школ. Наступил всеобуч».
По мнению историка, советская школа была сильна только начальной ступенью образования. Все последующие ступени демонстрировали фикцию, а не приемлемый уровень обучения. «Программа средней школы предлагала всем один и тот же набор предметов, не считаясь ни со способностями, ни с интересами ребят. Для одаренных детей планка была слишком низкой, им было не интересно, школа им только мешала. А отстающие, наоборот, с нагрузкой не справлялись. По качеству подготовки выпускник средней советской школы равнялся выпускнику императорского высшего начального училища. До революции в России были такие школы. Обучение в них опиралось на начальную школу (от 4 до 6 лет, в зависимости от школы) и продолжалось четыре года. Но это считалось примитивным уровнем образования. И диплом высшего начального училища не давал доступа в университеты» - сказал Любжин.
Он отмечает, что выпускник советской школы умел считать, писать, читать, но по остальным предметам имел отрывочные сведения. Иностранные языки выпускники не знали, хотя изучали несколько лет. Знания, полученные в рамках одной дисциплины, ученики не умели применить к другой.
На вопрос корреспондента о том, что же позволило советским людям построить космические ракеты и развивать атомную отрасль, историк образования ответил, что всем этим занимались люди, получившие образование еще до революции, или их ученики. Советское образование тут не при чем.
При этом Любжин отмечает, что математическое образование в Советском Союзе сильно выбивалось из общего ряда и было действительно сильным: «У государства была потребность делать оружие. Кроме того, математика была как отдушина. Ею занимались люди, которым было противно в других научных областях из-за идеологии. Только математика и физика могли спрятать от марксизма-ленинизма. Поэтому и получилось, что интеллектуальный потенциал страны постепенно искусственно смещался в сторону технических наук».
Характеризуя современное состояние школьного образования, историк говорит о том, что школа перешла от нормального обучения к контролирующему. «Не учить, но спрашивать» - позиция многих сегодняшних учителей, считает Любжин.
«Я по опыту своего племянника вижу, что его в школе ничему не учат и ничему не научили, но аккуратно про все спрашивают. В школах распространено репетиторство с пятого класса, чего не было в советской школе. Поэтому, когда проверяют школу и говорят: результаты хорошие, то верить этому особо нельзя. У нас уже в принципе нельзя вычленить школьную и репетиторскую работу» - сказал Любжин.
Зашла речь и о реформе образования. Мнение историка таково: реформировались второстепенные аспекты, например, система проверки знаний. Но существенно важнее — программа и набор предметов для изучения. «А мы сейчас думаем над тем, что ужесточение экзаменов может улучшить обучение. Никоим образом. В результате у сложного ЕГЭ есть только два пути: либо мы должны снизить планку, чтобы практически все смогли получить аттестат. Либо экзамен просто превратится в фикцию. То есть мы опять возвращаемся к концепции всеобуча — чтобы исключительно все смогли получить среднее образование. А так ли уж оно необходимо для всех? Среднее образование в полноценном объеме способно освоить примерно 40 процентов населения. Ориентиром для меня служит императорская школа. Если мы хотим охватить «знаниями» всех — уровень обучения, естественно, будет низким» - отметил Любжин.
Интервью эксперт закончил совсем не оптимистичной мыслью: «Я не думаю, что с сегодняшней образовательной системой в России можно что-то сделать. Сегодня российское образование — это больной, нуждающийся в очень тяжелой операции. Но на самом деле его состояние столь фатально, что никаких вмешательств он просто не перенесет».
