Воспитатели — о том, за что они любят свою работу

Фотографии: Unsplash. Иллюстрация: Юлия Замжицкая.

Сегодня в России отмечают день воспитателя — ровно 159 лет назад в Петербурге был открыт первый в стране детский сад. Работа воспитателя с тех пор сильно изменилась: выросли не только требования к профессиональным качествам педагога, но и престиж профессии. В этой статье четверо воспитателей  —  женщин и мужчин  — рассказывают, за что полюбили эту непростую работу.  

За то, что она привносит в жизнь яркие эмоции

Евгений Пепеляев, монтессори-педагог, воспитатель детского сада «Школа рыцарей и принцесс» (Пермь)

Долгое время мне казалось, что работа воспитателя мне совсем не подходит: каждый шаг давался мне с огромным трудом, а любая победа казалась чем-то невероятным. Не один, не два и даже не 10 раз у меня возникали порывы написать заявление об уходе: казалось, что уже просто нет сил. 

Но каждый раз меня останавливало то, что происходило на следующий день. 

Всякий раз, когда я думал, что хуже уже не будет, — происходил какой-то небольшой, но позитивный сдвиг. Например, у ребенка наконец получалось зашнуровать шнурки, застегнуть пуговицу или вывернуть штаны. И это было похоже на озарение. 

Это очень банально, про это говорят многие воспитатели, — но одно дело слышать рассказы, и совсем другое  —  переживать на личном опыте.

А еще недавно у нашего детского сада был день рождения, и по этому случаю к нам приехала моя выпускница вместе с мамой. Она закончила учиться в 2016-м году, и с тех пор я ее не видел. Сейчас это уже совсем взрослая девочка, семиклассница. И мне было так удивительно общаться с ней на равных, слышать, с какой теплотой и благодарностью она отзывается о времени, проведенном в детском саду. Это очень меня тронуло. 

Подобные яркие случаи происходят не так уж часто. Но они так заряжены эмоциями, что ради них я готов подождать и неделю, и месяц, и год. 

Фото из личного архива

За то, что она учит доверию

Алена Кондрашова, воспитательница детского сада № 17 (Красноярск)

В том, что я выбрала «ту самую» специальность, меня убедили мои воспитанники и их отзывчивые родители. 

Когда я только пришла в детский сад, родители моих воспитанников были старше меня. На тот момент я только окончила педагогический университет, своих детей у меня не было. Я боялась, что мне не будут доверять. Но родители ни разу не усомнились в моей компетентности и очень мне помогали.

Раньше я часто задавала себе вопрос «Смогу ли я со всеми подружиться?». Сейчас знаю, что не сразу, но в конце концов подружусь со всеми. Нужно только быть отзывчивым к семьям своих воспитанников и всерьез относиться к их тревогам.

В 2017-м году я перешла работать в новый детский сад, и напарница сразу меня предупредила, что среди родителей есть конфликтная мама, которая вечно всем недовольна. В действительности я бы ее «недовольной» не назвала, просто она была очень тревожная: ей очень не хватало информации о том, как проходит день её ребёнка, она не могла разобраться, чем он увлекается, и из-за этого ей казалось, что он ничего не умеет. 

Я стала наблюдать за мальчиком (его звали Артем). Увидела, что он прекрасно рисует, любит конструировать из бумаги, что ему хорошо дается физкультура. Мы поговорили об этом с мамой, она определилась, на какие дополнительные занятия отдать ребенка. 

Сейчас Артём в седьмом классе: хорошо рисует и развивает эти способности;  конструирует, вырезает из дерева, играет в футбольной команде и учится играть на гитаре. Горжусь.

Фото из личного архива

За то, что она дает простор для творчества

Глеб Яхонтов, воспитатель в детском саду № 95 (Санкт-Петербург).

Я пришёл в детский сад как педагог дополнительного образования по театрализованной деятельности. Работать воспитателем я тогда совершенно не был готов.

Поначалу я плохо понимал, как сложится взаимодействие с детьми. Но до этого я уже работал аниматором, играл в детском театре. Это позволило мне заглянуть в своего «внутреннего ребенка» и вспомнить: какого педагога я сам хотел бы видеть?

Нашим первым спектаклем был «Кошкин дом» по мотивам сказки Самуила Маршака, мы ставили его с детьми подготовительного возраста. На занятиях-репетициях мы играли, шутили и много импровизировали, и я был удивлён потенциалом каждого ребёнка. 

А еще больше удивился на «премьере»: дети «несли» весь спектакль на себе почти без подсказок, и, если что-то шло не так, сами искали решения, придумывали их на ходу и получали искреннее удовольствие от того, что делают.

Этот опыт произвел на меня невероятное впечатление и предопределил мое решение стать воспитателем. Я сделал для себя вывод, что действительно могу работать с детьми, потому что я понимаю их. А если не понимаю, то хочу потрудиться, чтобы понять каждого.

Фото из личного архива

За то, что она меняет мир к лучшему

Людмила Вайс, учитель-дефектолог в детском саду «Золотая рыбка» (Алтайский край)

Отвечая на вопрос, почему я так люблю свою работу с особыми детьми, хотя это тяжелый эмоциональный, интеллектуальный и физически труд, я вспоминаю историю из собственного детства. 

Я выросла в небольшой деревеньке на Алтае, и там по соседству с нами жила семья, у которой был парень с синдромом Дауна. Он гулял на улице сам по себе, никого не трогал. На вид он был и смешной, и странный: неуклюжий, полный, голова повернута на бок, глаза узкие, язык торчит изо рта. Одним словом, дурачок! 

Почему дурачок? Так говорили все взрослые, а мы, дети, в это верили. Ведь и правда дурачок: ведет себя странно, не разговаривает, изо рта идут слюни. А раз дурачок, да к тому же безобидный, то и мы, не зная, как к этому дурачку относиться, просто кидали в него камни, палки и убегали. А он стоял и продолжал смотреть в лужу, даже не замечая нас. 

Мы долго проверяли его терпение, забавляясь над ним. Но однажды его не стало  — он просто исчез. И все забыли про него, стерли из памяти как что-то постыдное и убогое. 

Почему же я до сих пор тебя помню, дурачок? Видимо, не дает забыть голос совести — голос, который требует справедливости. Думаю, именно этот голос привел меня в особую инклюзивную педагогику и требует любить и творить ради нашего будущего. 

10 лет я в особой педагогике, и за это время произошли большие перемены. У педагогов, у родителей и у детей совершенно изменилось отношение к особым детям. Яркий пример тому — моя собственная дочь.

Однажды я занималась с ребёнком с ДЦП, и в это время моя шестилетняя дочь подошла к нему и сказала: «Вадик, давай поиграем в догонялки!». У меня оборвалось сердце: ведь моя дочь сказала это ребенку, который не умеет ходить. Но Вадик ответил ей: «Давай!» и стал убегать от нее на четвереньках. А моя Алена моментально встала на четвереньки и начала его догонять.

Они играли долго и весело, а я была в шоке. Долгие годы работа с особыми детьми строилась на том, что это они должны измениться, чтобы влиться в обычную среду. А оказалось, что может быть и по-другому: сама среда может подстроиться под особого ребенка. 

Когда я оглядываюсь назад и вижу, какой огромный путь от отторжения к любви и принятию проделала и я сама, и наше общество в целом, то понимаю, что я  — на своем месте.

Фото из личного архива

Материалы по теме:

• С нелюбимой работы в ушёл в… детский сад! История монтессори-педагога Евгения Пепеляева 
• 5 причин уйти из школы работать в детский сад 
• «Усатый нянь»: может ли мужчина быть воспитателем в детском саду?