«Цифровой контроль, неуклюжие системы и курсы по приспособлению к багам»: чего ждут эксперты от цифровой трансформации образования

Паспорт стратегии «Цифровая трансформация образования», который Министерство просвещения опубликовало на прошлой неделе, вызвал критические отзывы в сети. Например, Михаил Богданов, председатель Ассоциации «Санкт-Петербургский городской родительский комитет», обуликовал на своем YouTube-канале ролик с подробным анализом Паспорта, где он с консервативных позиций критически оценил инициативы по внедрению в образовательный процесс новых технологий. Мы решили поговорить о цифровой трансформации с членом правления Лиги Образования Михаилом Кушниром, который традиционно выступает как идеолог активной цифровизации. На удивление, точки зрения представителей диаметрально противоположных подходов оказались близки.

— Как давно вы давно занимаетесь информационными технологиями в образовании?

— с 1986 года. Меня пригласил Леонид Исидорович Мильграм, когда его болгарские друзья подарили 45-й школе компьютерный класс «Правец-82». С тех пор я и занимаюсь ИТ в образовании, хотя из школы ушел в 2011. 

— За последние 10 лет вы участвовали во многих образовательных проектах. Какие из них наиболее заметны в логике цифровой трансформации?

— В прошлом году в команде Центра проектного и цифрового развития образования РАНХиГС я разрабатывал и проводил программу повышения квалификации директоров школ России именно по цифровой трансформации образования. Тогда на курсы записалось свыше 18 тысяч человек. Получилась очень достойная цепочка программ. К сожалению, по условиям контракта разработанные материалы доступны только участникам, а права на них у Заказчика. Мы предлагали ему открыть доступ для всех желающих, пока они не потеряли актуальность, но там прошла реорганизация и теперь даже не знаю, кому перешли права. Наверное, Министерство просвещения могло бы это сделать, но ему, похоже, это сейчас не очень важно.

— А что вы думаете про опубликованный на прошлой неделе «Паспорт стратегии цифровой трансформации образования»?

— Я думаю, что в нем нет ничего того, что хотелось бы видеть сторонникам цифровой трансформации образования, вокруг которой сейчас много надуманного и некомпетентного. Боюсь снова оказаться в ситуации, когда пессимисты и носители странных представлений о цифре в образовании окажутся более правы, чем оптимисты. Однажды меня как идеолога электронных журналов посрамил коллега пессимист, утверждая, что я помогаю чиновникам повесить на шею учителю хомут. Я видел в электронных журналах благо, и парировал его страхи тем, что он слишком плохо думает о чиновниках. В моей версии, последний должен быть злонамеренным вредителем, чтобы превратить электронный журнал в хомут. Прав, к сожалению, оказался не я, а мой коллега: журнал действительно превратили в хомут.

И «Паспорт стратегии цифровой трансформации образования» я воспринимаю как подтверждение самых пессимистичных ожиданий с гораздо более далекими последствиями.

— Что именно вас настораживает в этом тексте?

— Прежде всего, я не вижу в нем того, что в прошлом году мы на программе определяли как «цифровую трансформацию образования». Мы внушали директорам, что трансформироваться должен образовательный процесс, поскольку «цифра» дает возможность совсем иначе ставить задачи перед школой. Вместо групповой образовательной логистики, обучения группами, классами, можно перестраиваться на персональное обучение, когда каждый ученик может строить индивидуальную образовательную траекторию. Без цифровых технологий это почти невозможно.

А в этом Паспорте на первом плане традиционная логика— наращивание цифровых мощностей, затраты на новые инструменты, мощные централизованные платформы. Намек на новые образовательные задачи есть, но исключительно в назывном порядке как обоснование цифровых затрат. Как и почему  указанные информационные системы будут более продуктивно решать эти задачи?

— То есть, в Паспорте не видно подходов к решению новых образовательных задач, а цифровые ставятся в традиционной за 35 лет логике, только масштабнее?

— Да, именно так. Это не трансформация образования с помощью цифры, а трансформация цифровых инструментов по поводу проекта в образовании.

— Чего вам не хватает в Паспорте?

— Прежде всего, ресурса экосистемного развития образования за счет цифры. У огромных цифровых площадок нет перспектив в любой сфере. Для цифровизации больших систем нужна открытая платформа с протоколами обмена данных, чтобы любой внешний игрок мог легко и быстро в нее встроиться. Тогда огромное количество разработчиков быстро обеспечит ранок самыми разнообразными инструментами и контентом.

Не новую монстровую платформу нужно строить— они уже доказали свою неуклюжесть и неповоротливость, — а стержень для подключения всех желающих на рынке. Они в жесткой конкуренции могут быстро насытить всех качественным контентом.

— Не приведет ли открытый рынок к доступности некачественных, а то и просто вредных для детей материалов?

— Спорно, хотя логика и кажется, на первый взгляд, правильной. Как минимум, такой подход привычен. Я задам встречный вопрос: учебники после некоторого периода свободного доступа снова стали жестко грифоваться, это обеспечило гарантии их качества? Или ограничило доступ в школы востребованных учебников? Много вредного материала попало в руки детей в тот период, когда учебники не ограничивали по доступу в школы?Жалобы были и в тот период, когда не было ограничений, и после их введения. Ибыло много жалоб по поводу ряда недопущенных по непонятным причинам учебников. А с цифровыми ресурсами все намного хуже. Цикл переработки/доработки цифровых материалов несоопоставимо короче бумажных. Значит, либо обновления будут подолгу «гнить» в очередях на проверку, либо прошедшие однажды проверку ресурсы будут бесконтрольно обновляться. Но тогда какой смысл в контроле? 

— Так, что же— не контролировать? А если что-то вредное попадется?

— Вы много вредного встречали в учебниках? При сумасшедших скоростях досупности цифровых ресурсов любой обращающий на себя внимание материал будет мгновенно «засвечен» кем-то и выставлен на всеобщее обозрение. Гораздо продуктивнее реагировать на кем-то замеченные вредности или несуразности, чем проверять весь материал. Это и время, и деньги. Должны быть правила и риски при выявлении фактов их нарушения. Любой разработчик ценит издержки на разработку, чтобы по собственной глупости попасть под наказание за нарушение правил. 

— Это именно в Паспорте предусмотрено— доступность только проверенного цифрового контента?

— К сожалению, нет. Так прописано в концепции. Паспорт фиксирует эту норму. Но сама норма от этого не становится более правильной.

— Если совокупно оценивать Паспорт, чего вы ожидаете на выходе?

— Боюсь, нас ждут еще больший цифровой контроль, федеральные неуклюжие цифровые системы, курсы повышения квалификации учителей по приспособлению к багам и доработкам этих монстров, регулируемый контроль за контентом и всеми, всеми, всеми.

— А как вы относитесь к критике навязывания цифровых технологий?

— Я негативно отношусь к любому навязыванию. Как недопустимо навязывать школе «цифру», так же недопустимо запрещать ей «цифру». А дискуссия идет чаще всего именно вокруг такого подхода— либо все «левой», либо все «правой». 

— Тогда почему вы на стороне цифровой трансформации образования?

— Главным преимуществом «цифры» я вижу гибкость и пространство выбора. Но у нас старательно доказывают тезис Виктора Степановича Черномырдина про «автомат Калашникова и КПСС». «Цифрой» можно построить сверхгибкие экосистемы с учетом интересов и возможностей каждого. А можно построить сверхжесткий по контролю цифровой концлагерь. Причем, он сам собой получается, если на традиционные для «бумаги» практики работы просто и незатейливо накладывать «цифру», «оцифровывать» без вдумчивого переосмысления с учетом специфики прозрачности и совместимости «цифры».

— Именно это произошло с электронными журналами?

— Да. И того же я опасаюсь сейчас, после знакомства с Паспортом.