Под словом «инклюзия»…Что видят под ним родители?

«С так называемой инклюзией мы с ребенком столкнулись еще в детском саду. Сейчас под эту самую инклюзию «чешут» абсолютно всех детей. Хоть приезжих, хоть не от мира сего. В ту же топку кидают и нервных, и агрессивных, и социально-опасных маленьких людей. И проблема в том, что сделать с ними ничего нельзя!»  Так начинается письмо Оксаны Отрощенко, которое пришло в редакцию Педсовета. Мы публикуем его с последующими комментариями педагога-психолога, дефектолога, работающего в области инклюзивного образования более 25 лет.  

Расскажу просто пару историй, без особого вывода. Просто, наверное, чтобы пожаловаться.

Для начала я хочу отметить, что я исключительно толерантный человек. Мне чужды злопыхательства по поводу того кто с кем спит, кто кому молится, и какого цвета у человека кожа. Мне важно, чтобы люди жили и давали жить другим. Но если взрослый человек может «отмахаться», то с детьми всё гораздо сложнее.

Про нервы

Помню, как я привела свою дочь в ясли, ей было 2,5 года. До этого она ходила в домашний детский сад, и у нас всё было отработано: утром встали, я ее упаковываю в одежду, за ручку и бегом в сад, там быстренько её распаковываю и заталкиваю в группу. Она мне счастливо машет ручкой, идет играть, а я спокойно иду на работу.

А потом в нашу группу привели девочку (пусть будет Аня). Я своего полусонного, но вполне себе радостного ребенка ввожу в группу, а там валяется по полу «оно». Одетое, не желающее раздеваться, вопящее, визжащее, дергающееся… А родитель сидит со скучающим видом и ждет, когда его бедное чадо само разденется, потому что они внезапно решили, что в этом возрасте ребенок должен раздеваться сам, а там трава не расти.

Я не буду обсуждать вопрос воспитания, это право родителей Ани. Но. Что делает ребенок, когда видит другого ребенка, бьющегося в истерике? Правильно! Пугается, а затем тоже начинает биться в истерике.Мне с дочерью повезло, у нее, тьфу-тьфу, с психикой всё в порядке, и она уже достаточно хорошо разговаривала, так что мы могли с ней это даже обсудить. Я ей говорила, что мне несложно помочь ей одеться-раздеться, но родители Ани думают по-другому.

Но тут на портале и педагоги, и даже психологи есть? Что будет если каждый день утром и вечером по часу ребенок орет в самой настоящей истерике? (Я не преувеличиваю – эти вопли занимали у Ани совсем не пять и даже не 15 минут.) Правильно – ничего хорошего. (Там у родителей были прочие разные установки, но это уже были просто вишенки на торте.) И дети в группе начали пожинать плоды нервного состояния их подружки. Ревнивый, дерганый, истеричный ребенок начал всех кусать. Потом бить. Потом опять кусать. С родителями разговаривали, собирали «круглый стол» с заведующей, предлагали пообщаться с садовским психологом, с бесплатным семейным психологом в местном ПНД, почитать книжки наконец. На всё один ответ – наша дочь нормальная, мы воспитываем ее правильно и ничего вы с нами не сделаете.

И всё! На этом заканчивалось вообще всё!

Исключить ребенка из детского сада нельзя! Вообще! Никак! Сказать родителям, что они растят из своего ребенка истеричку, - тоже нельзя! Закончилось всё тем, что папа одной покусанной девочки двинул по морде папе Ани, и родители Ани на следующий день перевели девочку в другую группу, где были дети старше и могли уже защищать себя от нападок. 

Про гаджеты

Тот же детсад, та же группа. Мальчик, третий ребенок в семье. Пусть будет Миша. Чудесный пацан с длиннющими ресницами, общительный и ласковый. Старший брат в логопедическом саду с кучей диагнозов, сестра в саду по зрению. В яслях всё чудесно, ребенок болтает-общается, в следующем году его как подменили.

Шарится по углам, молчит, глазами хлопает. Только к концу года я увидела, что произошло. Пришла забирать дочь и тут мама Миши заходит. Я не успела чмокнуть дочь, как меня снесло ураганом! Миша пролетел мимо
меня с воплем «мои игрушки!», подбежал к маме, сдернул с неё сумку, вытряхнул из неё всё, откопал телефон, и после этого пацана не стало. Отрешился от мира в гаджет.

На вопрос - «вы понимаете, что это неправильно?»  мама только пожала плечами.

На следующий год Миша пошел в логопедический сад к старшему брату. Говорить он практически не умел.

Собственно про инклюзию

Вообще, «странных» детей было много. Драчливых тоже. Но наши гениальные воспитательницы тяжело вздыхали и умудрялись как-то лавировать. С девочкой Катей было всё гораздо сложнее.

Когда девочку Аню перевели на группу старше, нам выдали Катю. Она была младше уже на три группы, на целых полтора года (разница детей из группы в группу примерно в полгода). То есть наша группа была уже третьей по счету! Катя дралась, кусалась, воровала игрушки и вещи у детей из их шкафчиков. Но еще Катя почти не говорила, ходила как пьяная и периодически сшибала углы.

Через год мы лишились одной нашей воспитательницы, перевелась. Не вынесла. Осталась одна наша Викторовна, которая вместо того, чтобы развлекать всю группу, ходила за ручку только с одной девочкой. А мы, родители, пытались достучаться до мамы Кати.

Помню как был у нас очередной «круглый стол», трое родителей, заведующая и мама Кати. Молодая женщина, стеснительная и трущая руки одна об другую.

- Вы понимаете?
- Понимаю.
- Вы сделаете?
- Сделаю.

И всё! Ко врачам они никуда не пошли, к психологам тоже, к логопедам ни за что, не нужен нам ваш дурацкий логопедический сад, нам тут весело! Мой ребенок нормальный и точка!

Всё! Ещё на группу старше перевести нельзя, заставить маму с ребенком сходить хоть куда-то нельзя, вообще ничего нельзя!!

Закончилось всё тем, что мама Кати отдала девочку в школу в шесть лет. Приходили новости из первого класса, что она продолжает свои шатания и там. Что дальше – не в курсе.

Ну вот… вспомнила, пожаловалась, вроде легче, но нет. Просто потому что сколько таких детей, родители которых сами не понимают, что растят.

На самом деле стало даже хуже, потому что мой ребенок сейчас в начальной школе, и мы столкнулись с куда более серьезными проблемами.

Комментарий эксперта

 В 2013 году в интервью одному из интернет-изданий директор Северо-Восточного научно-инновационного центра развития инклюзивного образования Пантелеймон Романов высказал мысль: идеальная модель инклюзивного образования заключается в том, чтобы родители здоровых детей ни разу не сказали, почему их ребенок должен учиться с «этим». До идеальной модели нам также далеко, как и 6 лет назад. Ситуации, описанные в письме, повторяются: родители «особых» детей не хотят признавать, что все-таки что-то не так с их детьми, родители здоровых детей, не понимают, почему их ребенок должен учиться с «этим», а администрация не выполняет действия, которые должна предпринять в создавшихся услоиях.

Подобные круглые столы, о которых рассказала автор письма, состоящие из заведующей и трех-четырех мам, ни к чему не  приводят.  Что же делать, если родители «особых» детей не хотят ничего предпринимать и никого не слушают? Необходимо обратиться в Департамент образования, который не может не отреагировать на письмо родителей, воспитателей или учителей.

Известно много примеров, когда мамы по тем или иным причинам отказываются ставить диагнозы своим детям - ОВЗ  либо инвалидность, в результате всегда страдает ребенок. В таких случаях нужно созвать консилиум и решением консилиума направить ребенка к неврологу и психиатру. Если  мама отказывается выполнять решение консилиума (что очень часто вредит ребенку! и время драгоценное для коррекции упущено!), необходимо обратиться в Департамент соцзащиты, который на основании запроса направит патронажную службу для обследования семьи и условий проживания ребенка. А вот тогда уже будут выданы направления и заключения, обязывающие маму выполнить рекомендации специалистов. 

Коррекционное образование