О правах заявляем, а денег жалеемо словам заместителя председателя Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Комиссии ОП РФ по социальной политикеЕлены Клочко, сегодня в в законодательстве есть много новелл, которые должны способствовать решению проблем, на деле же происходит все наоборот.
О том, какие изменения произошли в сфере образования для детей с ОВЗ и инвалидностью после принятия нового закона «Об образовании», рассказала директор ФГНУ «Институт психолого-педагогических проблем детства» Татьяна Волосовец.
По ее словам, из 6,2 млн детей дошкольного возраста 10% детей с ОВЗ и инвалидностью посещают детские сады компенсирующего типа и 0,5% комбинированного (инклюзивное образование). Надо отметить, что цифры эти выросли в 3 раза за последние 5 лет, но сегодня ситуация меняется, особенно в Москве. Татьяна Волосовец подчеркнула, что до декабря 2013 года в Москве ситуация была очень хорошая, многие регионы приезжали набираться опыта в столицу. После вступления в действие 85 приказа положение резко ухудшилось.
Например, в существующих сейчас группах кратковременного пребывания нет узких специалистов для таких детишек: ни дефектологов, ни психологов, ни других. Образовательный процесс происходит за счет субсидий, а присмотр и уход за детьми должны оплачивать родители. «Раньше все было бесплатно», — заметила Волосовец.
Но самая большая проблема для детей с ОВЗ и инвалидностью, по словам эксперта, состоит в том, что в Москве не стало яслей, другие регионы тоже «подтягиваются». «Это потеря времени для коррекции здоровья ребенка. Отсутствие коррекции с раннего возраста не восстанавливается никогда», — заявила Татьяна Волосовец.
По словам директора Института проблем инклюзивного образования МГППУ Светланы Алехиной, 25% детей в Москве имеют ОВЗ без инвалидности. «Но в нашем законодательстве нет такого понятия. Соответственно, у детей нет статуса, нет финансовой поддержки от государства, они вне правового поля. А без определенного сопровождения эти дети не смогут вписаться в общую систему образования», — отметила Светлана Алехина.
«Директора садов жалуются, что специалисты „съедают“ всю их зарплату. Поэтому предпочитают не связываться с коррекционными садами или реорганизуют их. Мы ставим задачи в социальной сфере, создаем профстандарты, а потом жалеем на это денег. Экономические критерии не должны вступать в конфликт с социальными», — заявила эксперт.
Председатель Правления некоммерческого партнерства детских психологов и коррекционных педагогов по оказанию профессиональной помощи детям с особенностями развития (г. Тула)Светлана Гусева рассказала участникам о сегодняшних проблемах Центров психолого-педагогического и медико-социального сопровождения (ППМС-центры) и психолого-медико-педагогических комиссий (ПМПК).
«Закон об образовании лишает возможности существования ППМС ПМПК, и это после 20 лет деятельности. В нем не прописан ни их статус, ни образовательные программы. В законе есть понятие общеразвивающей программы, коррекционной — нет. Что дальше? На кого будут переложены функции ППМС? Это еще страшнее, чем потеря яслей», — заявила Светлана Гусева.
Елена Клочко поддержала коллегу. По ее словам, на горячую линию ОП по доступности детских садов для детей с ОВЗ и инвалидностью поступило много звонков от родителей как раз с вопросами о деятельности ПМПК.
«Где ПМПК увидят детей от 0 до 3 лет, если яслей нет? ПМПК часто дают рекомендации в стационар. Для родителей они носят рекомендательный характер, для образовательного учреждения — обязательный. Если родитель не согласен с рекомендацией, то он их не может никуда отдать! Как быть?», — эти вопросы Елена Клочко адресовала заместителю Директора Департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Министерства образования и науки РФ Ирине Терехиной.
Она признала, что проблемы, конечно, существуют, прежде всего, с кадрами. Не хватает узких специалистов, появляются новые технологии, а профессиональная подготовка специалистов отстает. Объявленный на всех уровнях курс на инклюзию, не подкрепленный ничем, влечет ее полную деградацию. «Коррекционную школу содержать дорого, поэтому создают инклюзию, но без необходимых условий для детей, так сказать механически», — подтвердила чиновник.
По ее словам, здесь важна как раз роль ПМПК. Они должны рекомендовать не коррекционное учреждение, а адаптированные программы. С этой рекомендацией родитель может не бояться прийти в образовательное учреждение и потребовать создание такой программы для его ребенка в рамках общеобразовательной школы.
Может теоритически это и возможно, но на практике картина другая. Заместитель директора по дошкольному образованию ГБОУ лицея № 1367, председатель комиссии по образованию детей с ОВЗ и инклюзии Экспертно-консультативного совета родительсткой общественности при Департаменте образования г. Москвы Тамара Романова заметила, что хорошо, если таких детишек наберется 15-20 человек, а если их будет 3-5? Будут ли для них брать узких специалистов, ведь учреждению это обойдется очень дорого? И саду и школе такие дети не выгодны.
Она также заметила, что сейчас родителям очень сложно в принципе сориентироваться в образовательной сфере из-за всеобщей реорганизации образовательных учреждений, их массового слияния. Найти в этой «каше» нужную коррекционную школу или сад не просто.
Тамара Романова заострила внимание участников еще на проблеме ответственности самих родителей детей с ОВЗ и инвалидностью. Зачастую они не предпринимают никаких действий для помощи своему ребенку, не вникают в рекомендации тех же ПМПК, что является грубым нарушением его прав.
«Необходимо межведомственное взаимодействие по сопровождению детей, закрепление в законодательстве статуса детей с ОВЗ без инвалидности, ответственность родителей за рекомендациями ПМПК и обязательное финансовое стимулирование образовательных учреждений, берущих таких детишек», — заключила Тамара Романова.
