Для выпускников школ и их родителей наступила горячая пора. Сдача ЕГЭ.
И снова этой поре сопутствует шлейф громких скандалов. Одновременно не утихает шум вокруг так называемых "липовых диссертаций", которые выявляются сотнями. О том, что происходит сейчас в отечественной науке и образовании - среднем и высшем - член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский поговорил с министром образования и науки РФ Дмитрием Ливановым.
Дмитрий Викторович, что происходит со школьной программой? Многие жалуются. Астрономии и черчения в школе нет, зато есть шахматы и основы религии. Мы, вообще, понимаем, кого готовим?!
Дмитрий Ливанов: Говоря о школе, очень важно не увлекаться обобщениями. У каждого есть собственный индивидуальный опыт, воспоминания о своей школе, наблюдения за тем, как учатся дети - свои или знакомых. Все это не следует обобщать, поскольку наша система школьного образования сейчас очень многообразна. И, в общем, я считаю это достижением образовательной политики новой России. Если мы посмотрим на уровень образованности наших школьников в целом, то по всем международным сопоставительным исследованиям качества образования, а мы участвуем во всех основных исследовательских программах, он вполне неплох. И после четвертого класса, то есть после начальной школы, и после восьмого - основной школы, наши дети читают и понимают тексты на родном языке, знают математику и умеют применять математические знания, обладают знаниями в других естественных и точных науках на уровне, сопоставимом со своими сверстниками в странах с ведущими образовательными системами.
Категорически с вами не соглашусь. Я довольно много общаюсь с молодежью и задаю им вопросы, например, что такое парсек, мне не ответил ни один. А из людей нашего с вами возраста ответил бы любой. Да, без этого можно жить, можно обойтись без Толстого, Чехова, знания Конституции, но... Я гуманитарий, но в школе проходил черчение, и когда ремонтировал квартиру, строил дом, умел читать чертежи, и поэтому строители не могли меня обмануть. По крайней мере, я задавал им вопросы. Сейчас, по моему наблюдению, наши школьники не знают ничего, они только умеют сдавать ЕГЭ.
Дмитрий Ливанов: Я лишь повторю, что ссылаюсь на объективные результаты основных международных исследований уровня образования. Например, TIMSS - в области математики и естественных наук, PIRLS - в области языка и литературы. Существует PISA, где школьники демонстрируют умения применять знания в ситуациях, которые выходят за рамки учебных. Здесь мы, действительно, несколько отстаем, но это связано с традициями нашего классического советского, а до этого гимназического образования. Кстати, американская школьная система не входит по этим показателям даже в лучшую двадцатку. Там, в основном, европейские страны: Финляндия, Австрия, Голландия и ряд стран Юго-Восточной Азии: Сингапур, Гонконг и т.д. Наши по всем исследованиям, кроме PISA, устойчиво входят в десятку, а в некоторых занимают первое-второе-третье места. Это объективная картина. Конечно, у нас есть и серьезные, пока не решенные проблемы в сфере общего образования. Мы фиксируем растущие межрегиональные и межмуниципальные различия в уровне подготовки школьников, недостаточное развитие инфраструктуры и оснащения наших школ. Что касается содержания образования, оно, конечно, меняется, и нам нужно к этому относиться спокойно, потому что меняется мир и те требования, которые он предъявляет к людям. В этом смысле предметное знание утрачивает свою абсолютную ценность, просто в силу того, что за последние 20-30 лет его информационный объем настолько вырос, что эти знания уже не вмещаются ни в школьную, ни в университетскую программу. Объем знаний, которым сегодня обладает человечество, значительно больше того, что был 20-30 лет назад. Поэтому основная ценность образования перемещается из области освоения предметного знания в область способности учиться, способности искать и понимать новую информацию, создавать новое знание и применять его.
