Традиционную систему повышения квалификации критикуют как неповоротливую и слабо реагирующую на запросы педагогов. По крайней мере, так ее представляют «частники» — образовательные проекты, предлагающие альтернативное профессиональное развитие.
Чтобы разобраться в проблеме, мы пригласили для диалога, казалось бы, антагонистов — ректора Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования Минобрнауки РФ Евгения Малеванова и директора негосударственной Школы педагогов и директоров Татьяну Раитину. Поначалу разговор начался напряженно, но в итоге выяснилось, что «мамы разные нужны, мамы разные важны».
Встреча /Фото Александра Васильева
Двадцать пять свидетельств против двух
Е.М. — В среднем каждый учитель в год проходит курсов в объеме более, чем 100 академических часов, при этом профессиональный уровень педагогов постоянно критикуется. Татьяна Вячеславовна, как думаете, почему?
Т.Р. — Неужели хотите признаться, что плохо работает система повышения квалификации?
Е.М. — Если бы все было так просто. Сейчас под повышением квалификации подразумевается очень много всего, кроме … самого повышения квалификации как процесса подтверждения повышения уровня образования.
Когда-то смысл повышения квалификации был несколько иным. Удостоверение о том, что учитель закончил курсы свидетельствовало о том, что квалификация реально повысилась и было основанием для повышения категории. Сейчас это не так. Учитель может иметь 25 разных удостоверений, но это не гарантирует, что его реальная квалификация выше, чем у его коллеги, у которого таких удостоверений только два.
Стул в кабинете Е.Малеванова. Когда-то на этом стуле сидел наркомпрос А.В. Луначарский. Фото Александра Васильева
Вообще система повышения квалификации очень либерализована. Нет аккредитации, можно разрабатывать любые программы, документ выдается не государственного образца, а установленного самой образовательной организацией.
Например, предполагается, что участие педагогов во Всероссийском конкурсе «Учитель года» — это тоже повышение квалификации. Да, во время участия в конкурсе профессиональное развитие происходит, но в какой мере меняется уровень мастерства педагога? После участия в конкурсе он стал более знающим, более умелым учителем? Мне говорят: «Ну как же?! Он же увидел, как это все происходит!» Но ведь и члены жюри увидели, и даже зрители. Им всем тоже нужно выдать удостоверения о повышении квалификации?
Или вводится в школьную программу новый предмет. Нам нужно собрать тьюторов, чтобы познакомить их с методическими рекомендациями. То есть они приезжают к нам на пару дней только для того, чтобы послушать про три-четыре новых документа, выпущенных министерством. Повышают ли они в процессе обучения свою учительскую квалификацию? Нет. Но, если мы не пообещаем им выдать удостоверения, как мы их соберем? На каком основании их школы оплатят им поездку?
Фото Александра Васильева
Как подсчитать, чтобы не прослезиться
Т.Р. — Евгений Юрьевич, получается, что за уровень подготовки педагогов сегодня ответственных нет, кроме них самих?
Е.М. — Есть надежда на новую модель аттестации, которая позволит точнее и полнее выявить слабые места педагогов и понять, что должно стать конкретным результатом прохождения тех или иных курсов повышения квалификации.
Т.Р. — А как это возможно сделать? Нам тоже часто задают этот вопрос: «Вы отслеживаете образовательные результаты своих Школ?» Какие-то модели у вас существуют для анализа такого рода?
Е.М. — Да, это проблема. До сих пор нет понимания, с помощью каких инструментов отслеживать и оценивать. Дело очень субъективное.
Например, практика показывает, что в разных субъектах Федерации разные критерии. И два учителя с высшей категорией из разных регионов могут иметь совершенно не соответствующие друг другу уровни профессиональной компетенции.
Еще одна проблема: программы разных институтов повышения квалификации не приведены в соответствие друг с другом. Мы сейчас пытаемся решить эту задачу, заключая соглашения с региональными организациями дополнительного профессионального образования, чтобы выйти на взаимно признаваемые примерные программы. Чтобы в тех же курсах, например, по ФГОС, не было серьезных расхождений в содержании.
Были попытки разработать контрольно-измерительные материалы для оценки результатов повышения квалификации учителей. Но эти КИМы не бесспорны. Пока они выглядят как набор вопросов, на которые можно найти ответы, и не заканчивая курсы.
Недавно началась апробация общефедеральной системы оценки компетенций учителей. Наши сотрудники оценивали видеозаписи уроков учителей, которые участвуют в эксперименте. И уже сейчас понятно, что в результате может оказаться, что учитель без категории получит более высокую оценку, чем учитель с высшей квалификационной категорией.
Цель этой новой системы – объективно оценить уровень каждого учителя и дать рекомендации по тому, что нужно подтянуть, в каких областях повысить свою квалификацию.
Без меня меня женили?
Т.Р. — А как вы относитесь к идее, когда государство дает учителю ваучер на повышение квалификации, а он сам решает, какие курсы, где, как проходить, оплачивая их этим ваучером.
Все-таки учителя —люди с высшим образованием и лучше других знают, какие новые знания и умения им нужны, какие у них есть дефициты.
Е.М. — Понимаю вашу заинтересованность. Идея, конечно, неплохая, но я не верю в ее реализуемость. Выдавать ваучеры учителям, чтобы они поехали и прошли выбранные курсы в другом городе? Не всякий регион на это пойдет. Ведь есть задача —поддерживать свои ИПК. Так устроена система. Мы вот расположены в Москве и в чем-то даже конкурируем с Московским институтом открытого образования и многими другими государственными и муниципальными учреждениями дополнительного профессионального педагогического образования.
Евгений Малеванов/Фото Александра Васильева
Т.Р. — Получается, все знают, что нужно учителям, но их самих никто не спрашивают? Мы, например, проводим исследования нашей аудитории. Нам это необходимо, чтобы выяснить спрос. Меня удивляет то, что к нам на платную школу приезжают учителя из регионов, где есть и ИПК и ИРО. Казалось бы —удобнее учиться у себя. Но они едут к нам. Потому что мы выяснили, что реально нужно, и готовы им это дать. А государственная система повышения квалификации вообще не ориентируется на потребности педагогов. Со своими ресурсами она давно должна была выдавить все коммерческие центры, но рынок растет. Почему?
Е.М. — Образовательная деятельность государственных организаций более регламентирована. Например, программа на следующий год утверждается в мае. И, когда она уже утверждена, мы не можем сказать: давайте вот тут добавим, а тут уменьшим, а здесь вообще все поменяем. Потому что это планирование, под которое выделяется бюджет.
Попытки определять потребности учителей были. В некоторых регионах проводили онлайн-опросы учителей и директоров, на основе результатов составляли программу и государственное задание. Но ведь это тоже палка о двух концах. Много ли учителей сами скажут, что им нужно подтянуть знания по предмету в классах, в которых они не преподают? Конечно, нет. Но, тем не менее, это одно из главных требований к учителю, - чтобы его знания по предмету (вне зависимости от параллели) регулярно актуализировались.
Учителя говорят: «Нам это не нужно!» А им отвечают: «Вы приняты на работу в государственное учреждение. Вы выполняете государственный заказ». То есть далеко не всегда интересы и потребности учителей совпадают с задачами государства.
Система же повышения квалификации — это государственная система. И мы должны выполнять заказ государства в первую очередь.
Я лично считаю, что у учителей сейчас есть большие потребности в курсах личностного роста, на которых они могли бы учиться бороться со стрессом, изучать техники коммуникации, развивать эмоциональный интеллект и т.д.
Т.Р. — А почему вы считаете, что такие курсы востребованы?
Е.М. — Потому что по образованию — дефектолог. Уверен, что учитель, который прекрасно знает свой предмет, отлично владеет методикой преподавания, но не умеющий справляться с эмоциями и позволяющий себе кричать на ребенка, может из этого ребенка сделать сложнообучаемого. Поэтому навыки саморегуляции необходимы. И этому надо учить.
Т.Р. — А у вас есть сейчас такие курсы?
Е.М. — Хотелось бы, чтобы были. Но есть проблема в кадрах. Мы — государственная организация, и наши сотрудники должны отвечать определенным требованиям. Например, есть наличие публикаций, ученой степени и т.д. И довольно непросто найти тренера личностного роста с набором таких характеристик.
Т.Р. — То есть вы приветствуете, что сейчас появляются коммерческие компании, которые готовы предложить такое обучение для учителей?
Е.М. — Как ректору, мне это, конечно, приветствовать совсем не с руки, потому что такие компании — мои конкуренты. Как родитель ребенка, наоборот, я только «за»: у педагогов есть выбор инструментов для профессионального роста.
Единственное - я против того, чтобы услуги этих компаний тоже назывались курсами повышения квалификации. Сейчас существует целый бизнес по продаже корочек. И я могу гордиться тем, что наша организация в этом не участвует, хотя предложения, не скрою, постоянно поступают.
Т.Р. — Как представитель такой альтернативной компании могу сказать, что мы бьемся за то, чтобы нас не называли курсами повышения квалификации. Мы считаем это антирекламой, поскольку курсы повышения квалификации себя дискредитировали, ассоциируются с чем-то скучным, с потерей времени, формализмом. То, что мы делаем, - это профессиональное и личностное развитие.
Мы часто привлекаем партнерами вузы, чтобы они в рамках нашей программы обучения проводили свои курсы и выдавали удостоверения. И вот в прошлом году выяснилось, что из 100 участников Школы корочки понадобились только десяти участникам. То есть к нам люди едут за содержанием, а не за бумажками.
Е.М. — Тут возникает вопрос: это сам учитель понимает, что ему надо расти и развиваться, или ему сказали, что, мол, ты — элемент в системе, а сейчас система требует, чтобы все элементы были с одинаковыми насечками, иди и меняйся? То есть для профессионального развития у него внутренняя мотивация или внешняя? Если внутренняя, то у него и образовательные результаты будут выше, чем у его коллег, которые посещали те же самые курсы, но по причине внешней мотивации. И это в равной степени относится, как к государственным, так и к негосударственным формам обучения.
Кое-что о кровеносной системе
Татьяна Раитина/Фото Александра Васильева
Т.Р. — А я хочу сказать о формате. Мы неоднократно сотрудничали с вузами, которые занимаются дополнительным профессиональным образованием учителей. Содержательно их программы прекрасные. Но формат! На курсах рассказывают, как внедрять ИКТ в образовательный процесс, имея в распоряжении только доску и мел.
Вообще курсы повышения квалификации в том виде, в той форме, в которой они существуют, действительно необходимы?
Е.М. — Я бы не стал обобщать. Форматы очень сильно отличаются, мы тоже не чужды экспериментировать с форматами.
Если же говорить о государственной системе повышения квалификации, то в этом году мы отмечаем 90-летие. Если образно говорить, она нужна для того, чтобы кровь из сердца в неизмененном виде дошла до каждого капилляра.
Приведу пример: 2017-й год – год экологии. В школах запланированы уроки, классные часы, мероприятия, посвященные этой теме. И они должны проходить не одинаково, но едино, поскольку у нас единое образовательное пространство. Как это сделать? Разрабатываются методические материалы, готовятся видеофильмы, обозначается круг тем. Во всех регионах страны все учителя должны быть готовы провести эти уроки по этим материалам. А мы, в свою очередь, должны донести до каждого учителя все основные требования к такому уроку и научить его такой урок проводить.
Есть молодые учителя, закончившие вуз в 2017 году, есть те, кто получил диплом двадцать лет назад. Они все обучались по разным стандартам высшего образования, с разным содержанием программ. А сегодня они должны прийти, предположим, в 7-й класс и рассказать об Иване Грозном. Они смогут все рассказать примерно одинаково? Нет. Но должны. И вот курсы повышения квалификации помогают им всем выровнять свои знания.
Государственная система повышения квалификации — это массовое развитие, не ориентированное на сугубо частные потребности. А альтернативные варианты как раз удовлетворяют запросы конкретных педагогов. И потребность есть и в первых, и во вторых.
Интересна тема повышения квалификации учителя?
Подписаться на Дневник «Школа педагогов и директоров»
Партнерский материал
