К другим статьям
Дискуссия об образовательном контенте. Предельно актуально в свете приоритетного проекта «Цифровая школа». Не так давно поспорили.
Группа авторитетных товарищей напористо утверждала, что официальная среда должна содержать исключительно стерильный контент, чтобы ни одна зараза не могла упрекнуть в наличии там чего-то вредного для ученика. Я возразил, что учебный контент– самое массовое и хлебное направление в цифровизации образования, которое по массе своей даже сейчас (не говоря о ближайшем будущем) практически невозможно пропустить через горлышко цензуры. На что мне дружным хором привели аналогию с лекарствами: дескать, мы же не допускаем на прилавок непроверенные и вредные лекарства?!
Спорить было бессмысленно. Я от напора даже усомнился в правомочности своего тезиса о свободе публикации и о доверии учителю. Тем более, прозвучало 2 здравых аргумента:
- могут быть иные точки доступа к образовательному контенту
- есть граждане, которые крайне болезненно относятся даже к книжкам– не учебникам, которые могут быть использованы в школе.
Мне показалось полезным вынести на публичное обозрение эту дискуссию, ибо я остался при своем мнении.
Граждане есть всякие. Есть другой полюс, на котором вообще не считают нужным никакую цензуру, ибо если это есть в жизни, нужно быть ко всему готовым. Тем более, пока учебный процесс идет под контролем учителя, можно доверить его профессионализму. Основная масса людей как-то распределена между этими полюсами. Большинству почти все равно– лишь бы их не трогали. Почему нужно поддерживать маниакально настроенных? Потому что сейчас в ГосДуме в моде охранительная риторика?
Кроме того, невозможно гарантировать стерильный контент, потому что он живой в цифровой среде: сегодня стерильный, а завтра в него внесли что-то нестерильное. Требовать же цензуру при каждом обновлении– цифровой нонсенс.
Если мы признаем, вслед за президентом страны, необходимость развития новых технологий обучения, ориентированных на индивидуальные траектории образования и развития, нужно дать право ученикам и их родителям формулировать свой заказ на учебный контент. Кто боится неправильного учебного контента (с некоторых конкретных методических позиций), тот может требовать от педагогов использование только отцензурированных учебных материалов. Кто доверяет своим педагогам, может не ограничивать образовательные отношения цензурой. Можно даже программно зашить в протоколы доступа к контенту родительское ограничение на предварительно цензурированный контент.
Такой подход обеспечивает всем равные права и существенно облегчает насыщение рынка образовательным контентом без коррупционных рисков. Кто хочет выделиться на этом насыщенном рынке, может заказать себе экспертную оценку: вероятность попасть в работу материала с авторитетной позитивной оценкой резко возрастает. Если же в материале выявится что-то действительно вредное или противозаконное, об этом очень скоро сообщат бдительные граждане. Ничто не мешает уполномоченным органам заказать экспертную оценку сомнительного материала и отметить его негативной оценкой либо исключить из среды, а производителей включить в список производителей сомнительного контента.
Думаю, оказаться в реестре сомнительных поставщиков будет намного опаснее для серьезных производителей. И этот жупел будет более эффективной защитой от некачественного контента, чем цензура.
