Это хорошая тема для диспута между учителями и администраторами. Но что-то подсказывает, что диспут этот никогда не состоится. Потому что одна из сторон права голоса не имеет по определению.
Предлагаю для решения вопроса применить технологию кейса, разработанную сначала для решения бизнес-задач, впоследствии перешедшую в вузы, а затем рекомендованную для школ. Кейс должен представлять собой конкретный случай, который можно обсуждать и на котором можно учиться.
Итак, что мы имеем?
Теперь вопросы читателям — «на засыпку». Вопрос первый: достаточно ли хороша Юлия Маркова для системы среднего профессионального образования или недотягивает как педагог до установленной планки? Вопрос второй: что изменилось за последние пять лет ее трудовой активности, что могло бы всерьез поставить под сомнение ранее достигнутый педагогом уровень, в связи с чем этот уровень надо доказывать заново? Вопрос третий: сможет ли Юлия Маркова доказать свой квалификационный уровень при таких отношениях с начальством? И, наконец, четвертый пункт: цена вопроса.
Начнем с четвертого. И сразу скажем, что цена вопроса невелика. Как правило, для учителей средних школ это 1-2 тысячи к ежемесячному жалованью, а то и того меньше, особенно у региональных учителей с крайне низкими зарплатами, ведь повышение исчисляется процентно. В нашем конкретном кейсе это при всех раскладах приблизительно такая же сумма.
Большинство участников опросов, проводимых МПРО «Учитель» говорят, что трудозатраты на получение категории несопоставимы с вознаграждением.
Давайте посмотрим, что же надо сделать учителю, чтобы немного повысить свой заработок?
Рисунок depositphotos.com
— достижение обучающимися «положительной динамики результатов освоения образовательных программ по итогам мониторингов, проводимых организацией»;
— достижение обучающимися «положительных результатов освоения образовательных программ по итогам мониторинга системы образования, проводимого в порядке, установленном постановлением Правительства Российской Федерации от 5 августа 2013 г. N 662»;
— выявление и развитие «способностей обучающихся к научной (интеллектуальной), творческой, физкультурно-спортивной деятельности, а также их участия в олимпиадах, конкурсах, фестивалях, соревнованиях»;
— личный вклад в «повышение качества образования, совершенствование методов обучения и воспитания и продуктивного использования новых образовательных технологий, транслирования в педагогических коллективах опыта практических результатов своей профессиональной деятельности, в том числе экспериментальной и инновационной»;
— активное участие «в работе методических объединений педагогических работников организаций, в разработке программно-методического сопровождения образовательного процесса, профессиональных конкурсах».
Результатом ознакомления с данным перечнем является ясное осознание факта, что педагог, сначала должен проделать массу работы, не перечисленной в должностных обязанностях и никак не оплачиваемой, для того, чтобы впоследствии, заслужить небольшую надбавку. Впрочем, и она не гарантирована, ибо баллов при громадной — авансом проделанной бесплатной работе — может все равно оказаться недостаточно.
Обратим наше внимание к баллам
Вот распоряжение Комитета по образованию Санкт-Петербурга, подписанное Ж.В.Воробьевой в 2017 году, о том, как надо выдавать экспертное заключение и сколько баллов за что присуждать. Согласно этому распоряжению для высшей категории учителю предметнику надо набрать от 500 баллов и выше. Причем, за государственную награду ему или ей полагается 100 баллов, а за премию правительства Санкт-Петербурга только 20. Так же недорого стоит и «участие в разработке программ учебных дисциплин, профессиональных моделей и их компонентов, прошедших экспертизу учебно-методического (экспертного) совета всероссийского уровня» — всего лишь 25 баллов.
Характерно, что в 2017 году «использование элементов дистанционного обучения участников образовательного процесса» стоило только 10 баллов. Тогда, конечно, не было ковида, но были дети по тем или иным причинам вынужденные заниматься дома, вопрос был всегда достаточно актуален. Но кто-то наверху решил иначе. Идем далее. Наличие среди учеников заслуживших звание «победитель (призер) конкурса, соревнования всероссийского уровня» дает 100 баллов. Однако, минус 100 баллов за административные взыскания по справке работодателя. Ровно столько, сколько стоит государственная награда или ученик-призер всероссийского конкурса.
Подведем итог: для высшей категории учитель-предметник должен был в 2017 году получить за отчетный период условно пять государственных наград или иметь пять учеников-победителей всероссийского конкурса, или 25 премий правительства Санкт-Петербурга, или участвовать в 20 разработках на экспертизу всероссийского уровня. В настоящий момент мало что изменилось.
Почему государственная награда или участие в престижной разработке не могут сами по себе свидетельствовать о высокой квалификации педагога? Или курсы повышения квалификации сами по себе? Кто придумывал эти баллы, кто взвешивал их значимость? Чем обосновывал? Увы, авторство большинства управленческих шедевров остается скрытым от глаз публики, и ответов на вопросы нет. Такова традиция.
Попытаемся ответить, почему учителя, несмотря на недовольство, в большинстве все же сдают «на категорию». Дело в том, что количество учителей с категорией является строкой отчетности, влияет на престиж и рейтинг, поэтому учителя вынуждены часто делать это под давлением директора. Кроме того, все конкурсы, фестивали, курсы и прочие мероприятия финансируются из госбюджета, то есть за них деньги капают, но конечно же не учителям, а организаторам. Здесь, кстати и содержится ответ на второй вопрос, объяснение, зачем нужно подтверждать или получать категорию каждые пять лет. Ведь если делать это реже, то поток желающих участвовать в «фестивалях» иссякнет, а с ним и денежный поток в карманы организаторов. То же можно сказать и о курсах. Педагог по закону обязан проходить курсы каждые три года. Причем, засчитываются только ведомственные курсы. Отсутствие конкуренции снижает качество этих лекций, но лекторам позволяет без труда осваивать бюджет. Даром, что тратится время педагога после напряженного трудового дня.
Итак, аттестация в том виде, как она имеется сейчас, очень выгодна управленческому аппарату. Смысл такой аттестации для повышения качества образования весьма спорен.
Переходим к третьему вопросу. Ответ на него проливает свет на еще одну причину, по которой педагоги, несмотря на очевидную для многих бессмысленность процедуры, вынуждены ее проходить. А дело вот в чем: с недавнего времени учителя, не имеющие категории, обязаны проходить аттестацию на «соответствие занимаемой должности». Положение об этом виде аттестации закреплено в федеральном законодательстве. Критерии отсутствуют. То есть они полностью отданы в ведение образовательной организации. Иными словами, признать работника не соответствующим должности можно по любому признаку. Апелляция не предусмотрена.
Несколько лет назад мне довелось побывать в качестве профсоюзного представителя (вопреки закону не включенного в комиссию) на аттестации учителя информатики Сергея Онищенко в лицее 329 Санкт-Петербурга при директоре Ольге Беляевой. До этого у С.Онищенко была высшая категория, однако вследствие профсоюзной активности педагога и, в частности, его выхода на пикет по учительской зарплате, собрать папки с заверенными документами на подтверждение он не смог. Пришлось аттестовываться на соответствие. Серьезным мотивом для признания «несоответствия» было выдвинуто неучастие С.Онищенко в так называемых «фестивалях открытых уроков». В дальнейшем С.Онищенко был восстановлен по суду.
Не первый год судится с системой учитель начальных классов из Москвы Марина Капустина, также уволенная за «несоответствие» из школы 2053, когда в ней директором была Ольга Волкова. Марина не выходила на пикеты и не занималась профсоюзной деятельностью. Но родители ее класса пожаловались директору на неудобное расписание, обучение во вторую смену. Педагог была уволена за то, что не предотвратила родительский «бунт». Восстановить ее на работе пока не помогли ни многолетние ходатайства родителей, которым учительница нравилась, ни организованные профсоюзом, куда она вынуждена была вступить, авторитетные экспертизы ее работы, признающие высокий уровень квалификации.
Надеюсь, ответ на третий вопрос получен. Как он ни странен, ведь мы живем в XXI веке. Но действительно можно выгнать человека с работы запросто и не дать при этом никакой возможности защищаться. А тот, кто не хочет, чтобы с ним так поступили, будет вынужден работать бесплатно две трети рабочего времени и не пикнуть слова лишнего начальству.
Что это, если не рабство, господа? С той разницей, что у крепостных когда-то был Юрьев день для увольнения, а у современных российских учителей каждый день может быть Юрьевым. Как далеко шагнула цивилизация!
Надеюсь, все согласятся, что первые два вопроса кейса можно отнести к разряду риторических. Хороший педагог и педагог аттестованный — это далеко не всегда одно и то же.
Нужна ли ученикам, студентам и родителям аттестация учителей, воспитателей, преподавателей в том виде, в каком она существует сейчас? Это тоже риторический вопрос.
Об авторе: Марина Балуева,сопредседатель МПРО «Учитель», Санкт-Петербург
