Шесть лет прошло с тех пор, как я написала письмо министру Ливанову о проблемах, требующих незамедлительного решения. Что тут можно сказать… Никакие проблемы, разумеется, никакой министр (ни Ливанов, ни все следующие) решать не собирались и не собираются. У них свои проблемы, у нас – свои. Но тогда я этого не понимала. Теперь понимаю. Нужно было это письмо? Да, нужно.
Они, письма, нужны нам. Тем, кто пишет. Потому что есть такое странное чувство – чувство сопричастности. Ко всему, что тебя окружает. Ко всем бедам и горестям нашего многострадального образования в частности. Есть место, где плохо, и об этом нельзя молчать. Всё по Галичу: «Вот так просто попасть в — палачи: Промолчи, промолчи, промолчи!..»
За шесть лет я прочитала и подписала кучу открытых писем. Сложно представить, как бы в нашем сознании выглядел мир, не будь всех тех людей, которые писали эти письма – врачей, учителей, преподавателей вузов. Письмо же еще имеет свою аудиторию. Это не только публичный диалог с властью, это диалог с людьми. А это очень важно. Это редкая возможность объяснить людям, что происходит на самом деле там, где телевидение рисует благостную картину. У всех открытых писем есть еще и информативная функция, и объединяющая. Общество медленно, но учится солидарности, в том числе и подписывая письма, и распространяя их. Я видела, сколько людей поддерживали мою инициативу, мне писали даже целые учительские коллективы. Я видела, как важна инициатива снизу для всех, кому небезразлично наше образование.
Сказать – это наш гражданский долг. Это нравственная норма. Я думаю, что она такой должна быть для всех учителей. Хотя бы для большинства.
Моё письмо – это и путь моего прозрения. Потому что благодаря ему я получила возможность побывать в разных местах, познакомиться с интересными людьми, многое узнать и понять. Мне довелось выступать на форуме ОНФ «Качественное образование во имя страны» в Пензе, на круглых столах в Комитете гражданских инициатив в Москве, где диалог с Минобром всё же состоялся; работать на съездах и семинарах Конфедерации труда России, я слушала лекции преподавателей Института глобализации. Наконец, я стала членом независимого профсоюза «Учитель».
Вся моя жизнь разделилась на «до» и «после». Эта жизнь не стала проще, потому что исчезли наивные иллюзии. Но она стала осознанней и полней. Теперь я знаю истинную цену власти и всем тем, кто греет возле нее руки. Я знаю цену людям. Настоящую цену тем, в ком, как во мне, живет это чувство сопричастности. Тем, кто готов жертвовать своим благополучием ради правды. Такие люди есть, и я счастлива, что вокруг меня их становится только больше.
При этом большая часть учителей остается инертной, аморфной массой. Это тоже горькая правда. Почему так? Я не знаю. Наверное, потому, что мы люди. Просто люди. Гражданская сознательность не присуща всем, это удел не каждого. Так всегда было. Человек хочет просто жить, а не бороться за иллюзорное светлое будущее. Может быть, это нормально. Одно плохо – когда люди на пустом месте требуют к себе уважения. И вот тут, я думаю, мы заслуживаем то, что имеем. Особый статус учителя убит не только властью – он похоронен самим учительством, которое живет по принципу «моя хата с краю».
Скептики утверждают, что открытые письма бессмысленны: чиновники на них не реагируют. Но если бы хоть одно открытое письмо в защиту образования было подписано миллионом учителей, можно было бы утверждать, что письма эти не работают. А где он – этот миллион сознательных учителей?
Чей голос сегодня должны услышать чиновники? Поэтому, думаю, у открытых писем всё ещё впереди. Когда миллион учителей без колебаний научится поддерживать инициативы, тогда можно быть уверенным, что смелости, солидарности, гражданской сознательности дети смогут у нас учиться, и гордость за учительскую профессию будет возвращаться сама собой.
Об авторе: Анна Инютина - учитель русского языка и литературы, член Совета МПРО «Учитель» (Удмуртия).
